Осторожно: Фальшивый Батурин

Каким был Батурин до истребления 2 ноября 1708 года? Ответ ищут археологи, историки. В их творческой наработке четыре сборника материалов конференций, десятки статей, несколько студий.

Понятно, появление книги-разведки Владимира Свербигуза «Батурин. К генезису украинского самодержавия» заинтересованно воспринято в кругу исследователей прежней гетманской столицы.

Ведь автор известен как архивный, музейный искатель. Следовательно, новое издание — итог его недавних архивных розысков?

Хоть бы там как, а страницы книжки В.Свербигуза преисполнены сенсаций:

• «Придворный гетманский театр был доступен для батуринских мещан на праздники, но, в соответствии с тогдашними привычками, входной билет стоил дорого» (с. 53);
• «Иван Мазепа для военных потребностей и охоты удерживал Батуринский конный завод» (с. 55);
• «Гетманские газеты назывались «курантами» и были печатными или рукописными, но не сохранились до наших дней» (с. 30).

Но. . . стоп! На основе какого документа автор пишет о начальной украинской прессе, если ни один экземпляр газеты не сохранился?

С каждой следующей страницей количество вопросов растёт. Действовала Батуринска типография (с. 79)? Но где же её книжки?

«1696 г. в Киево-Могилянскую академию (тогда коллегию) прибыл батуринский архимандрит Гедеон Одорский. . . прочитал студентам лекции» (с. 41—42). Но он в действительности в 1693—1697 годах проживал в Москве, потом вернулся в Киево-Печерскую лавру. В 1701 году стал ректором Киево-Могилянской академии. Лишь в апреле 1704-го стал архимандритом Крупицкого Батуринского монастыря. За поддержку мазепинцев был заслан в 1712-ом в Архангельск.

«В столичном Батурине лишь на гетмана работало несколько первоклассных парикмахерских мастеров» (с. 45), — пишет В.Свербигуз, утверждая перед этим о том, что для Мазепы шили «батурински модельеры» и в гетманской столице было несколько «салонов мод» (с. 42).

Ничего себе! Читатель, однако, не найдёт в книжке ни одного подтвердительного архивного документа. Конечно, Мазепа пользовался услугами цирюльника, сапожника, портного. Но заявлять о батурински «салонах мод» — это фантазийный избыток.

Исследователь имеет право на версии. К сожалению, В.Свербигуз, когда писал о «етикетной гетманской культуре Батурина», очень своеобразно определил принцип исследования: «Столица Мазепы: интеллектуальные соревнования в Сейме, народные гуляния с феерверками, английские кареты и коллекция запорозких пушек, — это всё, о чем мы догадываемся (!?. — Авт. ) из уцелевших архивов».

Автор, не утруждая себя поиском, считает, что это могло быть! Тогда стоит в каждом абзаце писать «по моему мнению», «достоверно». . .

Но вместо этого — дутые сенсации. Например: «. . . в Украине высмеивали московские привычки. . . Ношение бороды уже давно вышло из моды в Украине, однако было распространённым среди московских бояр» (с. 47). Автор не подозревает, что Мазепа и его приближенные носили бороды. Гетман побрился лишь после поездки в Москву в 1700-ом.

Русский резидент в Польше информировал в 1700 году: «. . . апреля 15-го числа. . . пришла ведомость. . . что гетман Иван Степанович Мазепа и полковники приехали назад из столицы московской. . . И то сказывают, что он Мазепа был во францужском уборе, и будто по указу царского величества велел бороду себе оголить».

Дальше встречаем в книжке историческое «открытие»: «Генеральная военная канцелярия выполняла правительственные функции и имела отдельные подразделы, например, Генеральный военный курень (в современном понимании — Службу безопасности), Генеральный военный суд» (с. 23—24).

Как известно из источников (!), Генеральный суд не был подразделом Генеральной канцелярии. Генеральный судья подчинялся гетману, а не генеральному писарю! Старшинская иерархия времени Гетьманщины хорошо известна из студий современного историка Владимира Кривошеи, других исследователей. Однако автор почему-то изобретает непутевый велосипед. . .

«При гетмане Иване Самойловиче Иван Мазепа был одним из руководителей Службы безопасности, которая называлась Генеральным куренём», — читаем на 11-й странице. По-видимому, эта должность была такая тайная, что о ней мог лишь «догадаться» сам В.Свербигуз.

«В Полтавской битве, — по свидетельству мемуариста Д.Крмана, — Иван Мазепа вёл себя героически и повёл в атаку украинское и шведское войска», — пишет автор (с. 21). Где это написано у Крмана — поищите. . .

Автор В.Свербигуз упрямо называет ежегодные старшинские съезды в гетманской столице «Батуринскими Сеймами» (с. 24—25). Это всё равно, что назвать нынешнюю Верховную Раду Думой или Конгрессом. В делопроизводстве времени Мазепы понятие «сейм» не существовало — кроме как в поэтическом творчестве польскоязычных панегиристов.

Старшинский съезд был уникальным, сугубо украинским, явлением. Попытка В.Свербигуза «опольщить» реалии жизни казацкой Украины кажутся просто некорректными. Исследователь при этом утверждает, что в Гетьманщине действовали, кроме Сейма, «земские палаты и поместные земские суды» (с. 38). С какого времени В.Свербигуз перенёс все это в эпоху И.Мазепы, трудно сказать.

А что значит вот такое предложение — сплошной кроссворд: «1708—1709 гг. гетман пренебрёг мнением (?) царя и на непродолжительное время в результате нескольких успешных побед над московским войском на Донщине (?) провозгласил (?) юрисдикцию над Слободской Украиной» (с. 14). Как известно, мазепинцы на Донщини с русской армией не воевали. А слободские полки были подчинены царю и в кампании 1709 года действовали против шведско-украинского войска.

Фантастические объяснения событий 1708—1709 лет разбросанные по многим разделам книжки. Оказывается, в Батурине был «пороховой состав», который «удовлетворял потребности всей (!) московской армии» (с. 26). Заметим, что есть литература об артиллерии Московии, производстве в ней пороха. Как убеждаемся, автор с ней не знаком.

«Кажется правдоподобной мысль о диверсии неизвестного московского разведчика на пороховом составе, когда его охранял прилуцкий наказный полковник Нос, — пишет В.Свербигуз. —. . . Однако мощный взрыв разрушил не только крепостные стены, но и уничтожил военный арсенал. . . » (с. 26).

Об измене И.Носа и назначении его после уничтожения Батурина прилуцким полковником исследователи, на основе документов, написали исторические очерки. В.Свербигуз не только не ознакомился с ними, он приписал Носу «героическую» смерть!

По выводам автора, «украинское общество было распутным» (с. 48), из-за этого и «Иван Мазепа имел внебрачных детей, которых содержал, хотя они жилы под чужими именами» (с. 12).

В.Свербигузу стоило бы почитать опубликованные протоколы тогдашних судов (Пырятин, Полтава), которые очень жестоко карали прелюбодеев. Это указывает на украинские обычаи, которые стояли на страже общественной морали. Поэтому отдельные проявления разврата никоим образом не определяли тенденцию народной жизни.

Что же касается «внебрачных детей» Мазепы, то это спекулятивная бессмыслица, не подтверждённая ни одним документом. Вдовец имел право жениться во второй раз, и его намерения относительно этого известны. Они не вызывают осуждения, потому что Мазепа действовал корректно, оглядываясь на православные каноны.

. . . А впрочем, есть в книжке «Батурин» и интересные наблюдения, и редкие иллюстрации. Однако всё это настолько размешано фантазиями автора, винегретом из явных выдумок, подтасовок, перекручиваний (чтобы их опровергнуть, вероятно, нужно писать вдвое большее исследование!), что опубликованный труд можно считать, по моему мнению, дерзким вызовом Истине. Он не приближает нас к пониманию времени Батурина, а, наоборот, отдаляет от него.

Чернигов. «Голос Украины»

По информации Управления культуры и туризма Черниговской ОГА:

Владимир Свербигуз — заведующий отделом Международной школы украинистики НАН Украины, по образованию — краевед (закончил Киевский университет). Автор книг «Старосветское барство», «Иван Мазепа в сарматскороксоланском измерении высокого барокко» (в сотрудничестве с профессором Ростиславом Радишевским). А также – «Батурин. К генезису украинского самодержавия». Семь лет исследует архивы, связанные с правлением Мазепы.