Круговая порука в Ковпытах – война большевиков с народом: год 1932-й

Не секрет, что изъятое советскими активистами имущество и продовольствие во время голодомора-геноцида 1932–1933 годов очень часто оседало в их собственных карманах.

Чтобы замести следы, иногда «бригады» находили полное понимание с местной властью. И тогда возникали настоящие мафиозные структуры, где рука руку моет.

Один из наиболее поражающих случаев случился в селе Ковпыта Черниговского района Черниговской области, где преступная группировка дошла до того, что якобы за невыполнение планов арестовали человека, который не только выполнил хлебосдачу на 100%, но и был занесен на «красную доску».

Все началось с приезда в село уполномоченного райпарткома КП(б) У Сидора Кирилловича Черноуса и Николая Седляра (должность второго в архивных документах не указана), которые быстренько организовали бригаду по хлебозаготовке. В состав бригады попали лучшие из лучших – «уголовники, хулиганы, пьяницы» (как уже за несколько месяцев их характеризовали в милицейской «спецсводке»):

Пустовойт Павел Миронович – неоднократно замеченный в кражах и хулиганстве, в июне 1932 года убежал из-под стражи в милиции и скрывался неизвестно где вплоть до зимы;

Гаркуша Федор – колхозник (но при этом не имел ни одного трудодня по весь 1932-й год!), «хулиган и вор». 15 октября был пойман на краже теленка, содержался под стражей и на начало 1933 года следствие еще не было завершено;

Стеченко Кондрат – 19-летний колхозник, подозреваемый в хулиганстве и краже свиней;

Пустовойт – «хулиган и пьяница, неоднократно судимый за хулиганство».

Впрочем, именно такие «достойники» и нужны были для выполнения заданий коммунистической партии, которые перед ними стояли. Уполномоченный райпарткома Черноус и глава Ковпытского сельсовета Бебко дали широкие полномочия бригаде: «день и ночь ходить по домам и проводить обыски». Что-что, а обыски делать они умели, вот только реквизируемое имущество забирали себе, а в сельсовет сдавали лишь остатки.

Так, у колхозника Никиты Петровича Дешка был отобран скрытый «кулацкий» хлеб, одежда и пуд сала. Вот одежду и сало бригада присвоила, в сельсовет сдала лишь часть имущества. Но когда Дешко обратился с жалобой в сельсовет, то председатель его арестовал и не позволил никуда жаловаться – нечего калякать лишнее и возводить клевету на людей, занятых важными государственными делами.

29 декабря 1932 года бригада совершила обыск у 32-летнего колхозника Ивана Пантелеевича Пустовойта, реквизировали хлеб, одежду, однолетнего кабана и разные продукты. Понятно, никакого описания не делалось, а часть найденного активисты традиционно присвоили. А чтобы Пустовойт не жаловался, глава сельсовета арестовал и его.

Дальше пришла очередь единоличника-середняка Савы Терешковича Пустовойта. Он хотя и не вступил в колхозу, однако добросовестно выполнил план хлебозаготовки на 100% и был занесен на сельскую «красную доску» почета. Образец для других, одним словом. Никаких дополнительных планов Саве Терешковичу не доводили. Однако и у него забрали из риги весь необмолоченный хлеб, а самого арестовали.

А в начале января 1933 года ретивая бригада забрала весь хлеб из ковпытских мельниц, даже у тех, кто уже выполнил планы хлебозаготовки, – например, у жителя села Жидиничи (в настоящее время Красное) Федора Герасимовича Дейнеки.

Впрочем, в поле зрения милиционеров «бригада» попала не из-за своевольных действий (!), а потому, что «весь собранный хлеб разбазаривается, учету никакого не ведется, сельсовет нигде не регистрирует количество и у кого забран хлеб. Деньги за забранный у крестьян хлеб сельсовет не выплачивает». Одним словом, выполнение планов хлебозаготовки по селу не улучшилось, из-за чего активисты и попали на заметку к силовикам.

А теперь внимание: как же наказали непоправимых «уголовников, хулиганов и пьяниц»? Не сомневайтесь, именно так, чтобы другим неповадно было: 1) проинформировали секретаря райпарткома КП(б) В, 2) исключили из коммунистической партии. кого бы вы думали! – Киндрата Стеченко. Того же 19-летнего колхозника, подозреваемого в хулиганстве и краже свиней. Примечательно, что своевольные аресты, осуществленные главой сельсовета, особенного резонанса, у охранников закона не вызвали.

Украинский институт национальной памяти