Оборона Луганского аэропорта глазами черниговца

Война на Донбассе показала немало примеров настоящего героизма наших воинов. Одно из самых ярких и трагических событий первого года войны — оборона Луганского аэропорта.

Это событие, которое уже стало легендой и вписано золотыми буквами в учебники военного мастерства.

Среди славных защитников аэропорта был и наш земляк — военный фельдшер Александр Рудик.

Он от первого до последнего дня принимал участие в обороне легендарного аэродрома.

Они были первыми

Александр Рудик был призван в армию в первую волну мобилизации. Службу начал в медицинской роте 1-й танковой бригады, которая дислоцируется в Гончаровском. Сначала вместе со своими боевыми побратимами нес службу на блокпостах северного региона, а уже в мае его одним из первых направили на восток. «В конце мая всю часть собрали в одном месте, из всего личного состава отобрали 100 военно-служащих, из Нежина двумя бортами нас отправили в Луганский аэропорт», — рассказывает Александр.

В самом аду

«Когда мы прибыли в аэропорт, он уже практически не функционировал, но работники еще несколько дней приходили на работу. Потом боевики их предупредили об обстреле, и они потихоньку ушли прочь. В основном, луганчане были настроены к нам враждебно, хотя были и такие, которые предупреждали о намерениях противника.

Поэтому обстрелы сепаратистов не стали для нас неожиданностью. Сначала они были небольшими, из стрелкового оружия, но после десятидневного перемирия, когда боевикам подбросили оружия, начались очень интенсивные: из минометов, танков, «Градов».

Нам отключили свет, воду, мобильную связь. Линия фронта — это 360 градусов вокруг, поэтому помощь была только с неба. Обеспечение шло исключительно транспортными самолетами. Они нам доставляли вооружение, продукты питания, воду, медикаменты.

Самолетами же прибыло несколько подразделов десантников. Третий борт с десантниками сбили, погибли 49 военных, их останки мы собирали по всему аэродрому.

После этого самолеты к нам больше не летали, и мы оказались в полной блокаде. Ни воды, ни еды, ни медикаментов. И днем, и ночью — обстрелы, обстрелы, обстрелы. К нам еще как-то прорывались колонны десантников, а выйти никто не мог. Поэтому все раненые оседали в медпункте».

Из медикаментов — только жгуты

Медпункт ребята оборудовали в пожарной части. Там была обзорная яма, которую они заложили сверху металлическими ящиками с песком. «Вышло такое импровизированное бомбоубежище, там у нас была перевязочная, операционная, палаты для раненых, комната для отдыха медицинского персонала.

От стрелкового оружия — прекрасная защита, но от прямого попадания снарядов большого калибра, к сожалению, такое бомбоубежище не спасало. Раненых было столько, что мы круглосуточно не выходили из медпункта. Работали на полном автоматизме, там уже не думаешь, страшно ли, устал ли. . . »

В медпункте оставляли только тяжелых, на всех не хватало ни места, ни лекарств, ни питания. Кто мог держать оружие, обеспечивал оборону аэропорта. Иногда и медикам приходилось откладывать скальпель и брать в руки автомат.

«Катастрофически не хватало медикаментов. Закончились антибиотики. Начались гангрены, конечности резали без анестезии. Когда мы прорывались из аэропорта, из медикаментов у нас оставались только жгуты», — говорит военнослужащий.

На войне не до эмоций

Защитники аэропорта несли большие потери: во время обороны погибло больше сотни наших военнослужащих, свыше ста бойцов получили тяжелые ранения. «Тела мы сначала складывали в холодильники из-под мороженого, а когда отключили электричество, начали просто относить подальше, чтобы не было слышно запаха. Страшно не было.

Когда идут постоянные обстрелы, думаешь, как сделать перевязку, вынести раненого, куда спрятать его и спрятаться самому, чтобы уцелеть. Мне иногда становится страшно, когда я смотрю военные сводки и вижу раненых на экране телевизора. В экстремальных условиях притупляется чувство страха и психологически ты готов выполнять свою работу», — вспоминает защитник аэродрома.

Прорыв блокады

Аэропорт ребята держали до начала августа. В конце концов массированный огонь сделал аэродром непригодным для приземления самолетов. Защищать уже было нечего, и 1-го августа наши военные пошли на прорыв окружения. «Из аэропорта вышло где-то около 700 военнослужащих, нас разбрасывали по 100 человек по ротам опорных пунктов вокруг Луганска.

На каждый пункт — 1–3 медика. На нашем пункте сначала работали втроем: врач Вадим Товкач, санитар Александр Пологешко и я. Потом Вадима перевели на другой пункт, и мы остались с Сашей вдвоем», — рассказывает Александр.

Бои на Луганском направлении

«Раненых было очень много: и наших ребят, и местного населения. Местные еще больше страдали от обстрелов, чем военные. На то время там было полное безвластие: ни головы сельского совета, ни медпункта, ни магазинов. . . Люди остались один на один со своими проблемами. Мы пытались им как-то помочь: оказывали медицинскую помощь, продукты, должны были фиксировать и смерть местного населения, ведь из администрации там никого не осталось.

Под Луганском мы держали оборону свыше месяца, пока боевики не начали массированного наступления. Тогда вынуждены были отступить где-то на 50 километров, где попали под массированный обстрел из смерчей. Бригада понесла большие человеческие потери, много наших побратимов получили ранения и погибли, кроме того, было уничтожено немало техники.

После этого нас отправили в Чугуев, где был развернут временный лагерь для ремонта техники и отдыха бойцов. В лагере мы пробыли месяц, после чего нас перебросили на Донецкое направление под Волноваху», — вспоминает фельдшер.

Волноваха

Под Волновахой Александру не повезло: во время обстрела он получил значительную травму ноги, был эвакуирован в Киевский госпиталь, но операцию делали в Чернигове на средства волонтеров. После четырехмесячной реабилитации он принял решение вернуться в армию.

Теперь Александр Рудик служит фельдшером медицинского пункта батальона охраны штаба «Север». Недавно отправил на восток своих побратимов, впоследствии и сам собирается ехать в зону АТО. «Нужно Родину защищать», — говорит Александр Рудик.