Жизнь как есть: Сорок лет без кистей рук

Они уже давно не болят – её натруженные жизнью руки. Хирурги отсекли все пальцы на обеих руках, чтобы облегчить страдание несчастной женщины. И почему так случилось?

Её руки, словно те бабочки, все успевали – детей ласкать, корову доить, огород обрабатывать, рубашку мужа постирать. Больше этого уже никогда не будут делать. Но она в отчаяние не впала.

Из Донбасса – к волам

Когда в Куковичи (Черниговская обл.) вступил немец, молодых девушек забирали насильственно в Германию на каторжные работы. Проне чужбина не судилась, потому что за плечами имела совсем мало лет – 16. Зато свои «позаботились» о том, чтобы девушка не засиделась около отца-матери.

– Отправили меня на Донбасс, в Макеевку, на шахту имени Калинина, – рассказывает Ефросиния Григорьевна. – Под землю, правда, не спускалась. Работала на лесоскладе – заготовляла стойки, обаполы и доставляла их в шахту. Уставала так, что и не передать. Через четыре года брат меня освободил от этой работы. Был он военным, сумел договориться, чтобы меня домой отпустили.

В 1947-ом вернулась в Куковичи. Сразу в колхоз направилась. А куда же ещё?

– Погонщиком к волам меня приставили, – вздыхает женщина, – пару запрягали и пахали колхозные поля. Мужчины за плугом ходили, а я лозиной подгоняла, чтобы быстрее шли.

И табак выращивала, и сено за Десной заготовляла. Да разве в колхозе не было куда молодые руки приложить?

– Около молотилки, бывало, день и ночь без перерыва работали, – говорит. – Удивляюсь теперь, где и сила бралась? А ещё же успевали и шутить, и петь.

Замуж за Семёна

В этом же, 1947-ом, вернулся из боевых походов домой Семён Лавский.

– Ох и парень он был завидный, – говорит Ефросиния Григорьевна, –  стройный, красивый! Недолго и пагулял Семён – взял себе за жену Женю – работящую и красивую девушку из нашего звена. Обвенчались они в церкви, свадьбу отгуляли.

Но семейная жизнь Семёна с Женей оказалась короткой. Бог детишек им не послал, между молодыми дрязги не прекращались. Расстались вскоре.

– Так случилось, что Семён положил глаз на меня, – улыбается Ефросиния Григорьевна, – и в мае 1950-го мы поженились. Лишения не дали отгулять свадьбу, состоялось только вечернее застолье. Жили дружно. Через год я сына родила, Николкой назвали. Как же Семён был рад! На то время жили мы в старом доме. Поехал как-то мой Семён в Рудню, что в Корюковском районе, заготовлять лозу. И присмотрел там хороший дом. Купили мы его, перевезли в Куковичи. Вот и теперь я в нём доживаю.

Радость и горе

После рождения Николки у Лавских родились ещё две доченьки – Марийка и Валя. Дети росли на радость родителям. Сын разбирался в телерадиоаппаратуре – ремонтировал своим односельчанам и радиоприёмники, и телевизоры.

Марийка выучилась на фармацевта, в настоящее время живёт в Кременчуге. Валя получила профессию хлебопекаря, потом ещё и получила диплом бухгалтера. Судьба бросала её, как и Марийку, по разным городам, пока не «осела» главным бухгалтером райотдела внутренних дел в Мене.

– Радовались мы за детей, что хорошими выросли, к людям добрыми, – говорит женщина. – Когда заболел и ушёл на тот свет мой Семён, то говорил, что с чистым сердцем и спокойной душой покидал земное бытие.

Коля, отслужив в армии, женился. Но в паре жили недолго. И второй брак был неудачным. А в 45 лет сердце Николая внезапно остановилось.

– Тогда для меня мир мгновенно почернел, поверьте, я солнца не видела и никого вокруг не замечала, – плачет Ефросиния Григорьевна. – Если бы не мои доченьки, не знаю, что бы и было со мной.

А жить нужно

Где-то в начале 1984 года Ефросиния Лавская почувствовала, что с её руками делается что-то не то. Немеют пальцы, да ещё и болят очень, нет сил уже корову выдоить, бурьян на грядке собрать. К врачам не сразу обратилась, потому что надеялась, что болезнь отступит сама.

– А тогда не стало сил терпеть муки, – вздыхает женщина. – Поехала в Мену в больницу, а оттуда в Чернигов направили. Ничего не помогало. Вернулась домой, к ворожкам ринулась. Напрасно. Кисть правой руки ампутировали 19 мая, а через несколько дней – и левой. Правда, на этой указательного пальца оставили и ладонь. Пальцы укоротили наполовину. Вот так и живу.

Наловчилась Ефросиния Григорьевна всякое дело делать.

– Дочь Валя (а я с ней в настоящий момент живу) на борщ мне всё подготовит, а сама на работу поедет, так я печь, бывало, вытоплю, наварю всего. Веник научилась держать, так и в доме подметала, и во дворе. Платок завяжу себе, выключатель палкой нажимаю – включаю свет, – делится своими буднями женщина. – Уже 39 лет так живу.

В прошлом году Ефросинии Григорьевне ампутировали правую ногу. На тележке теперь по дому передвигается.

– И где ещё и эта беда взялась? – жалуется. – Какая-то болячка на ноге появилась, так я сразу к врачам. А те в один голос: «Ампутировать немедленно нужно, чтобы хуже не было». Согласилась. И вот в конце марта будет год после операции. Не сплю по ночам, думаю, за что мне такая судьба? Врачи своё говорят, а я уверена, что всё это от нервов. Бедность, смерть сына, болезнь мужа. А в селе разве лёгкая жизнь? С раннего утра и до позднего вечера не присядешь, не приляжешь – всё заботы и заботы.

На столе – куча газет, среди которых и «Наше слово».

– Вот они – наилучшие мои друзья. И расскажут всё, и повеселят. Новости знаю не только в районе, а по Украине и в мире, – говорит Ефросиния Григорьевна. – А ещё меня в этом мире держат дети, пятеро внучат и правнучек Дима. Вот в сейчас покажу их фотографии.

Женщина быстренько подъехала к книжному шкафу, ловко открыла его, и так же быстренько достала фотоальбом.

– Смотрите. Вот Дима ещё в родильном отделении, а это – уже год ему...