Киборг Александр Чуб: “Смерти друзей запомнятся навсегда”

Нежинец Александр Чуб, который был ранен во время обстрела танков в Донецком аэропорту, рассказал о своем опыте в АТО и съемке фильма “Добровольцы Божьей четы”.

- Ты – доброволец. Как семья отнеслась к твоему решению?

- Моя семья не знала, что я воевал, до момента ранения. Отец меня принял и благословил, а мама бы переживала постоянно.

. . . Я в учебке, скажем, а они бы переживали, или  на блокпосте под Славянском, где угрозы не было, а они бы переживали полгода, а так только – две недели.

- Почему решил пойти на фронт?

- Это испытание себя в новом качестве первую очередь. Патриотизм – это также важно, защита семьи, города, области, страны.

- Расскажи о своем опыте в АТО.

- Когда происходит боестолкновение, человек проживает недолго. Статистика советской армии, что человек на поле боя живет шесть секунд. Но бой – это не так и часто, особенно было в первые полгода, хотя теперь там почти постоянно бои. По большей части ты ждешь боя, люди перегорают на этом, потому большой Божьей милостью считаю, что когда попал в Донецкий аэропорт, сразу начался бой. А ощущения в бою – это смесь: с одной стороны ты становишься более сплоченным, ты начинаешь быть осторожным, а с другой стороны – понимаешь, что на все воля Божья, потому перебегаешь места, где бы в здравом уме не ходил, потому осколок меня догнал там, куда никогда не залетал.

- Какие моменты из фронта больше всего тебе запомнились?

- Самый яркий момент – это начало боя, потому что дальше привыкаешь. Загорается боекомплект, все в дыму, в чаду, все начинают задыхаться, а мы пробиваемся в более безопасное место, и вынуждены, когда нас давит чадом, вывалить из окна сваленные мешки, и перебежать на позиции своих, после чего мы должны были вытянуть группу, которая сама не могла вылезти из-под завалов. И там начался Голливуд, когда ты бегаешь между боекомплектом, который разрывается, и участками, которые простреливаются врагом. Между бронитехникой прячешься, отстреливаешься, и пробиваешься к цели, вытаскиваешь ребят. Потом разбаррикадировали их, один парень угорел, одного убили. Смерти друзей запоминаются навсегда. Скельт, который погиб у меня на глазах, на руках в аэропорту. Мне запомнилось выражение лица своего друга. Лишь случайная встреча, когда мы увиделись, была последней. Были и интересные смешные случаи, связанные с кино. Сумасбродный режиссер Леонид Кантер бегал за героями между терминалами по несколько раз в день, рискуя своей жизнью там, где военные перебегали очень осторожно и раз в сутки, и был цел. А десантник из 89-й бригады, интересный персонаж, байкер, перебегая между терминалами, был ранен. Ребята пробежали в терминал, чтобы раненого эвакуировать, когда начались бои. Раненый перебегал и его догнала пуля от своего. Это печально и смешно одновременно, с другой стороны – от судьбы не убежишь. Салава Богу, что пуля не смертельно его ранила.

- Расскажи о себе.

- Я путешественник, искатель чего-то, неизвестно чего. Мое любимое занятие – идти. Велосипед, дорога. Чувствую себя бродягой. Люблю пешоходный туризм, лыжи, коньки, ролики, велосипед, занимался спалеологией – это когда спускаются в пещеры. Один мой друг занимается спалеологией, потому что боится высоты и темноты, потому так он так преодолевает свой страх. А мне нравится сам процесс, люблю крутить педали, не важно, куда доеду. Я человек, который любит процесс. По образованию я учитель биологии, хоть начинал учиться в мединституте. Врач – это не мое. Я в 4 классе читал учебники по биологии за 7 класс. Был матросом торгового флота дальнего плавания, ходил в Бразилию и Африку. Работал матросом на танкере. Имел опыт пиратской атаки у реки Калабар. Пираты захватили в плен капитана и первого механика, как следствие пребывания в джунглях – их выкупили тогда за 120 тысяч долларив. Было весело.

- Александр, ты снялся в киноленте «Добровольцы Божьей четы” (режиссеры Леонид Кантер и Иван Ясний). Фильм снимали без сценария, основными локациями являются наиболее тяжелые и в то же время наиболее знаковые для украинской армии места – Донецкий аэропорт и село Пески. Расскажи свое впечатление о съемках фильма.

- Режиссеры Леонид Кантер и Иван Ясний хотели снять фильм об украинцах, которые воюют. В английском переводе кинолента так и называется “Украинцами”, о ребятах, которые добровольно пошли на войну, чтобы защитить свое государство, свою страну, свою землю. Передать образы защитников Отчизны, именно добровольцев, а не скажем Вооруженных Сил Украины. А добровольцев отличает от мобилизованных в первую очередь дисциплина. Каждый из добровольцев знает, почему идет на форонт и выполняет свои задачи эффективно. В ВСУ также много профессионалов и идейные ребята. Как-то уже покойный старший лейтенант когда-то под Славянском мне сказал: “Здесь все контрактники, но никто здесь не за деньги”. И он был прав, ребята, с которыми я встречался из контрактников, были нормальные и мотивированные. Это профессионалы, а добровольцы сначала не были подготовлены в начале войны, не все есть в настоящий момент, но они имеют цель. В армии дисциплина – это очень хорошо, но когда подчинение начальству, которого ты не уважаешь, или ему не доверяешь, потому что его, возможно, поставили, как старшего по званию, такая боевая эффективность не будет позитивной. А в добровольческом батальоне ты сам выбираешь, кому будешь подчиняться. Скажем, когда ты видишь комбата “Черного”, ты думаешь, готов ли быть под его командованием, доверяешь ли ему как командиру?

- Чего в ленте мы не увидели – что было, возможно, в реальности?

- В этом фильме показали даже ошибки: как заехали не туда, как заклинило оружие, в чем его плюс, но нет сцен так называемой “мясорубки”.

- Ты изменился после войны?

- После войны я особенно не изменился. Я в 20 лет хотел попасть на войну, в 27 лет я туда попал, а теперь, будучи раненым, тоже хочу на войну. Мое тело изменилось, оно не может быть эффективным во время боевых действий, а дух все равно хочет в бой. Быть рядом с побратимами в минуту опасности.

- Чем будешь заниматься после фронта?

- Надеюсь, что мне удастся поселиться в глухом селе, построить собственными руками домик, поставить пасеку, выращивать садик – это программа минимум. А программа максимум – родовое поместье, кусок территории, где будет жить мой род, произвести традиции, которые примут мои дети и внуки. Если мне не придется заниматься общественной деятельностью, жил бы в селе. Но остаться в стороне от процессов, которые проиходят в стране, не выйдет. Я бы занимался в направлении экологическом. Например так: нужно объяснять людям, как меньше продуцировать мусора, бороться с незаконной вырубкой лесов, браконьерством.